Сестра моего брата - Страница 5

Я испускаю тот жуткий стон-крик, из-за которого смертные так долго верили, что совы являются порождениями зла. И в чём-то были правы. Ночь откидывает покрывало, заново вспыхивая багрянцем клёнов и одуряющим запахом кедров. Доверившись инстинкту, я падаю вниз, несусь слепо и абсолютно беззвучно, как умеет лишь серая неясыть. Петляю среди стволов, меж уходящих с моего пути ветвей и открывающихся передо мной миров. Где-то посреди этого безумного полёта присутствие госпожи Аламандин покидает меня, оставляя лишь мою собственную магию и начинающий постепенно возвращаться разум.

Разум — это хорошо, это просто замечательно! Способность думать мне ой как понадобится, если дело придётся иметь со столь… сообразительной дичью. Я лечу по следу, теперь видному совершенно отчётливо, снижаюсь почти к самой земле, чтобы не пропустить ещё один трюк из тех, на которые горазда моя добыча. Тихо, тихо. Все совы — специалисты по беззвучным полётам, но неясыть особенно тщательно следит за своим оперением и движениями, услышать её приближение практически невозможно. По крайней мере до тех пор, пока она не издаст этот ужасный, потусторонний крик-вой, пугающий порой даже меня саму!

Почти… Я вылетаю на поляну и от шока резко выворачиваю крылья, меняя направление. Да-a-a! Целых два пренеприятных сюрприза.

Во-первых, не одна я такая умная, что смогла выследить смертного беглеца. Совершенно ясно, что до меня по этому же следу прошли три теневые гончие.

Во-вторых, выследить добычу, оказывается, не самое главное. Её ещё надо схватить. И как мне сделать то, с чем не совладали темноглазые псы дикой охоты, я не очень представляю.

А они не совладали. Иначе с какой бы стати им лежать среди серебристо-зелёных трав пахнущими колдовством тушками?

Я облетаю поляну по кругу, отмечая, куда пошла дальше неожиданно зубастая дичь, но не спешу следовать за ней. Часто работая крыльями, зависаю над землёй, тяну что-то глубоко внутри себя, и мир закипает магией, чтобы задрожать, чтобы измениться, чтобы опрокинуться…

3

Я поднялась, по колено утопая в упоительно пахнущих травах, отряхнула джинсы. Как всегда после превращения, потребовалось какое-то время, чтобы человеческие глаза приспособились к столь прозрачной для совы тьме. Привыкну ли когда-нибудь к этим сдвигам в восприятий?

Вряд ли.

Мир вокруг завораживал красотой, но я, не обращая внимания на волшебство ночи, подошла к телам гончих. Опустилась на колени, зарылась пальцами в шёлковую, как дым, шерсть. Магия в моих ладонях окликнула ту силу, что спала в этих поджарых телах, и я с облегчением откинулась на пятки. Живы. Просто слегка… не в форме. Хвала всем лордам и леди, не хотела бы я столкнуться с тем, кто способен взять и убить тройку серых пёсиков. Теневые гончие не просто так заработали свою репутацию фактически неуничтожимых созданий.

И, кстати, не стоит ждать, пока собачки придут в себя. Вряд ли они будут разбираться, кто здесь враг, а кто так… мимо пролетал.

Отойдя на несколько шагов, я кончиками пальцев коснулась следа. Зажмурилась. Близко. Очень близко. Продолжить преследование или ждать подмогу?

А будет ли она, эта подмога?

Благородные господа заняты, и, судя по тому, что я успела ощутить, прежде чем Аламандин отдала приказ на уничтожение, заняты серьёзно. Оставшаяся свора, скорее всего, бьётся бок о бок со своими могущественными хозяевами. Там уже не до охоты. Если кого и послали закончить дело, то только птиц.

Дневных можно вычеркнуть сразу. Не найдут. Разве что ворон его высочества, но этот наплюёт на любые приказы и бросится на выручку своему господину. Ночные… Кого же из наших я успела заметить, пока хозяйка обменивалась выпадами с Владыкой Дальних? Только одну мою старую знакомую. Ну, от неё много ждать не приходится. Не поймите неправильно, я с огромным уважением отношусь к полярным совам. В магической силе им нет равных среди владык неба. Но вот интеллектуальные способности этой конкретной птицы… Скажем так, её леди выбирала спутницу исходя из того, что белые перья идеально гармонируют с платьем и причёской.

Остаётся… филин Маккиндера. Вот уж кто совершенно точно будет здесь. Причём скорее раньше, чем позже. Я поёжилась. Огляделась. Неожиданно близость опасного беглеца перестала казаться такой уж неуютной.

Решительно повернувшись к тропе, я направилась по следу. Тонкая паутинка-заклинание, настроенная лишь на одного филина во вселенной, затрепетала между стволов. Ничего хоть сколько-нибудь серьёзного или заметного, но я узнаю о присутствии птицы мастера охоты за несколько минут до того, как она свалится мне на голову.

Кто знает? Быть может, я даже сумею сохранить хвост в неприкосновенности.

Угу.

А как насчёт шеи?

Звериная тропа упруго ложилась под ноги. Следы беглеца можно было заметить уже без всякой магии: сломанная ветка тут, цепочка кровавых капель здесь. Чужая магия прерывиста и истекает болью. Дичь загнана, почти на грани истощения. Может, очередной трюк?

Двигаться бесшумно в человеческом теле не так просто, как в совином, но кое-какие способности сохраняются. Сбитое, судорожное дыхание добычи я услышала раньше, чем смертный заметил приближение новой опасности. То есть смертная. Страшный колдун, заморочивший дикую охоту и уложивший трёх гончих, оказался на поверку колдуньей.

Я неподвижно застыла в сплетении ветвей, оценивая противницу. Дичь, упала среди корней поваленного дерева, явно неспособная бежать дальше. Ноги сбиты в кровь. Пальцы бессильно царапают шероховатую кору. Плечи сотрясаются от хриплых, бессильных рыданий.